Гражданство немецких колонистов

[DommeS]

Меня давно интересует тема гражданства эмигрировавших немцев в 18-19 веке . Этот вопрос для меня остаётся не однозначным и открытым . Хотелось бы прояснить . Обращаюсь к людям, у которых есть какие-то сведения по этой теме .
Как я понимаю, по крайней мере какое-то время, эмигрировавшие немцы считались в России иностранными подданными . Но что становилось с их гражданством в течении времени?(Ведь многие уезжали ещё при Священной Римской Империи, просуществовавшей лишь до 1806г. ). Теряли ли эти немцы и их потомки право быть гражданами Германии ?

[Георгий Раушенбах]

Есть существенное различие между подданством и гражданством: https://w.histrf.ru/articles/article/show/grazhdanstvo В разные времена статус иностранного подданного в Российской империи определялся по-разному. Если говорить о немецких колонистах, то они становились российскими подданными с момента принесения присяги на верность монарху и причислялись к соответствующему сословию (колонисты). Но их германская родина, понятное дело, об этом не извещалась и вполне могла рассматривать эмигрантов в качестве своих подданных. Конечно, это чисто теоретическое умозаключение.

[DommeS]

А давать присягу было обязательным требованием ?

Если говорить о немецких колонистах, то они становились российскими подданными с момента принесения присяги на верность монарху и причислялись к соответствующему сословию (колонисты).

[Георгий Раушенбах]

Без этого переселенец не становился колонистом и не мог рассчитывать на привилегии, обещанные манифестом.

[AndI]

Но их германская родина, понятное дело, об этом не извещалась и вполне могла рассматривать эмигрантов в качестве своих подданных. Конечно, это чисто теоретическое умозаключение.

Следует уточнить, что Германии, как таковой в сегодняшнем смысле, тогда не было, а было более 300 различных княжеств, графст и свободных городов. Крестьяне (крепостные) были подданными своего суверена, и при легальном покидании страны подданство утрачивали (или иными словами вольность приобретали) имея отпускную (или вольную) от своего господина. Городские жители, или свободные крестьяне соответственно вольные от магистратов своих населенных мест.
В этом смысле утрата подданства происходила до приобретения российского и не требовала уведомления. Для свободного перемещения внутри страны и за ее пределы таковой эмигрант обязан был иметь не только вольную, но и паспотр - документ удостоверяющий его бывшее (или еще актуальное) подданство и просящий о содействии иных властей о покровительстве и свободному его перемещению.
Беглые утрачивали подданство (т.е. свое право на покровительство от суверена или от комунны) автоматически, восстановление в этих правах регламентировалось соответствующими правовыми нормами их суверенов (тюрьма, штраф, уплата налога на приобретения новых прав бюргера и пр.)
Для свободного въезда таковых в Российскую империю, паспорт им выписывался российским комиссаром в Любеке или российскими посланниками при европейских дворах (как правило, только для легальных), т.е. их брали де факто под свое покровительство еще до принятия присяги, и на основании подписанного контракта.
И уже при перемещении колонистов внутри Германских государств и в портовых городах (Гамбург, Любек, Росток, Данциг и пр.) они рассматривались и обозначались местными властями, как российские колонисты т.е. уже, так сказать, российские подданные. Разумеется, за исключением государств, откуда эмиграция была запрещена и до времени выхода имперского эдикта о запрещении таковой повсеместно.

[Георгий Раушенбах]

Крестьяне (крепостные) были подданными своего суверена, и при легальном покидании страны подданство утрачивали (или иными словами вольность приобретали) имея отпускную (или вольную) от своего господина. Городские жители, или свободные крестьяне соответственно вольные от магистратов своих населенных мест.

Остается уточнить, что весьма многие переселенцы, завербованные вызывательскими эмиссарами, отпускных видов не имели. Если факт побега не был установлен по месту их прежнего жительства. то они могли и вернуться домой без штрафных санкций. Конечно, это можно помыслить об одиночках (отставные военные, студенты, подмастерья и пр.), а не о семейных людях.
Но дело не в этом, а в том, что к вопросам подданства/гражданства отношение было не такое, как сейчас. Потомкам эмигрантов, пожелавшим в 18 или 19 веке вернуться на историческую родину, не пришлось бы доказывать, что они происходят от немецких родителей, владеют немецким языком, усвоенным непременно в семейном кругу, всегда считали себя немцами и только немцами, и прочая, см. BVFG. С другой стороны, на бесплатные интеграционные курсы и различные виды социальной защиты рассчитывать им не приходилось.