Вышла из печати книга ВЫЗЫВАТЕЛИ
Авантюристы Просвещения в колонизационном проекте Екатерины II
(авторы – Андреас Идт и Георгий Раушенбах).
Этой книгой мы продолжаем публикацию малоизвестных или вовсе неизвестных архивных материалов, относящихся к иностранной колонизации России в период 1763–1773 гг. В ранее изданных работах говорилось о переселении немецких колонистов в Россию в 1766 г. и их водворении в Поволжье (см. Идт А., Раушенбах Г. Переселение немецких колонистов в Россию в 1766 г. - СПб-М.: Нестор-История, 2015; Раушенбах Г. Немецкие колонисты на пути из Петербурга в Саратов. - М.: 2017). Пришло время рассказать о людях, усилиями которых с 1764 по 1768 гг. была доставлена в Россию половина всех переселенцев тех лет – о так называемых вызывателях. Имена большинства из них хорошо известны, однако обстоятельства жизни и деятельности изучены недостаточно. Григорий Писаревский, пионер научного подхода к исследованию колонизационного проекта XVIII в., сообщает не так уж много сведений о вызывателях. По словам историка, более или менее известна лишь жизнь Менье де Прекура, причем биография его выглядит загадочной: королевский советник, инспектор парижской полиции, он якобы убит в 1757 г., но через несколько лет возрождается в роли вызывателя. Личность барона Борегара долгое время была покрыта покровом тайны – ни французская полиция, ни историки последующих веков не смогли установить его происхождение. (В 2018 г. нам удалось приподнять этот покров: Барон де Кано де Борегард. За прошедший год биография барона Борегара дополнилась новыми сведениями.) Судьбы других вызывателей – Пикте и Ле Руа, де Боффа и д’Отерива – Писаревскому не были известны. Авторы, писавшие после него, не так уж много добавили к этой скудной информации. Между тем среди вызывателей попадались люди весьма примечательные. Оказалось, что иные из них известны не одним только участием в колонизации России – кто-то оставил след в литературе и в политике, кто-то – в истории масонства и даже в языкознании. В этой книге мы позволим нашим героям высказаться, впервые публикуя их письма и другие документы, найденные в отечественных и зарубежных архивах.
Рассказывая о вызывателях, необходимо упомянуть и колонистов их «вызова». Читатель найдет в книге неизвестные ранее списки переселенцев 1764-1767 гг., охватывающие в общей сложности более 1600 семей. Особый интерес представляют списки «поздних переселенцев» вызова Борегара и материалы опроса колонистов двух вызывательских товариществ в Ораниенбауме, на пути в Саратов и в Поволжье. Удалось найти письма колонистов на родину, отправленные из Ораниенбаума в ноябре 1765 г., некоторые из них публикуются в оригинале и в переводе на русский язык.
Основной язык книги – русский, однако предисловие, содержание, заключение и комментарии к спискам и таблицам дублированы на немецком языке. Краткий обзор книги,включающий содержание, предисловие, заключение и именной указатель см.в библиотеке сайта: http://wolgadeutsche.net/bibliothek/die_berufer.pdf
Стоимость книги для России, стран СНГ, Украины и Грузии составляет 1000 RUR. Рассылка производится еженедельно из Москвы. Стоимость пересылки по России 1 книги - 300 RUR, стоимость пересылки в другие страны доводится до сведения заказчика в индивидуальном порядке. Нужную сумму (стоимость книги + стоимость пересылки) следует перевести на карту Сбербанка № 4276 3800 8144 3983, дополнительно необходимо направить копию чека с указанием ФИО покупателя по адресу berufer2019@gmail.com для идентификации платежа.
Стоимость книги для Германии и всех стран, не указанных выше, составляет 25 евро. Рассылка производится из Германии. Стоимость пересылки по Германии 1 книги – 2,50 евро (без отслеживания). Нужную сумму (стоимость книги + стоимость пересылки) следует перевести на банковский счет:
Andreas Idt
IBAN: DE05701100883063032103
BIC: PBNKDEFF
Postbank München
Необходимо указать цель перевода - "Buch Berufer".
Стоимость пересылки из Германии в другие страны зависит от соответствующих зон рассылки и характера посылки.
Например, Maxibrief (без отслеживания, ohne Nachverfolgung = no tracking) стоит 10 евро. Packet с отслеживанием от 15 евро.
Для оплаты предоставляется также сервис PayPal. E-Mail: andi1.1@gmx.net Просьба при оплате через PayPal увеличить сумму перевода на величину комиссионных сборов PayPal.
Оплату, по возможности, следует производить в евро, в противном случае следует увеличить оплачиваемую сумму с учетом курса валют и комиссионных сборов на их обмен.
Заявки на приобретение книги с указанием электронного и почтового адресов просим присылать сюда: berufer2019@gmail.com
Считаем полезным объяснить будущим читателям «Вызывателей», в каком отношении эта книга находится к ранее опубликованным «Переселению немецких колонистов в Россию в 1766 г.» и «Немецким колонистам на пути из Петербурга в Саратов».
История ее появления на свет не совсем обычна. Дело в том, что мы не собирались писать о вызывателях. Как и прежде, мы стремились отыскать неопубликованные архивные документы о колонизационном проекте Екатерины II, делая упор на те, что содержат персональную информацию о колонистах. За несколько лет поисков накопилось известное количество интересных материалов, среди них были списки шестисот с лишним фамилий, присланные бароном Борегаром в Канцелярию опекунства иностранных в июле 1767 г. Представляя их читателю, хотелось сказать что-то содержательное о самом Борегаре, но тут вышла заминка. Просматривая литературу от Г. Писаревского до наших дней, мы не смогли найти ответа на самые простые вопросы – как его настоящее имя, когда и где он родился, каким путем попал в Россию. Пришлось искать ответы самостоятельно, историю этого предприятия можно прочитать здесь: http://forum.wolgadeutsche.net/viewtopi ... 1%80%D0%B4
Оказалось, что Борегар, которого Г. Писаревский аттестует как человека неизвестного происхождения с сомнительным прошлым, был личностью незаурядной. Происходил он из весьма почтенной семьи, ничего сомнительного в его прошлом не обнаружено. Попутно мы узнали многое о его жизни до того, как он стал вызывателем, и после того, как он покинул Россию навсегда. Теперь рассказ о колонистах Борегара выглядел вполне завершенным.
Еще один крупный массив сведений о наших предках – материалы опроса колонистов вызова Ле Руа и Прекура в начале 1767 г. По инициативе Канцелярии опекунства иностранных он проводился в Ораниенбауме, в транспортах Ольденбурга, Леонтьева, Дитмара и Широкова, шедших в Саратов, а также в колониях Поволжья. Сохранились данные более, чем о 1300 фамилиях, в них есть сведения о дате, месте и обстоятельствах вербовки, о полученных денежных и вещевых пособиях. Иногда узнаём, кто умер по пути в Россию, в Ораниенбауме или по пути на Волгу, кто и на ком повторно женился и т.д. Логично сопроводить этот материал хотя бы биографической справкой о вызывателях Прекуре и Ле Руа, об их компаньонах. Но и здесь положение оказалось примерно таким же, что в случае Борегара. Скупые сведения о Пикте, Ле Руа, де Боффе, Менье де Прекуре, д’Отериве и других персонажах, разбросанные там и сям в научно-исторических публикациях, отличает общая черта: минимум ссылок на документальные источники. В основном уважаемые авторы пересказывают друг друга, не утруждая себя проверкой подлинности сказаний. Особенно интриговала биография полицейского инспектора Менье, инсценировавшего свою смерть и превратившегося в вызывателя Менье де Прекура. Не только Г. Писаревский, но и вполне современный нам французский историк профессор Р. Мюшамбле поведал миру эту увлекательнейшую историю. Однако, наученные горьким опытом, мы перестали верить историкам на слово, хотелось доказательств. Что именно и каким путем удалось нам доказать, читатель узнает из книги. Заодно он узнает немало интересного и о других «авантюристах Просвещения», доставивших в Россию добрую половину колонистов первого екатерининского призыва.
Проверяя выводы Г. Писаревского, Р. Бартлетта и многих других историков, пришлось обратиться к тем первоисточникам, на которых они основаны. Испытываешь особое волнение, увидев вдруг автограф Писаревского или дарственную надпись Бартлетта. Нашлись многие чрезвычайно интересные документы, никем ранее не публиковавшиеся. Читая реляции Симолина и Мусина-Пушкина, письма Пикте и Прекура, «Записки» Ле Руа, мемории д’Отерива и меморандумы Борегара, начинаешь лучше понимать не только исторические обстоятельства, в которых действовали их авторы, но и чисто человеческие черты этих людей. И что замечательно: в тех же архивных делах, где лежат документы о вызывателях, неожиданно обнаруживаются письма их колонистов. Разумеется, мы решили опубликовать эти письма в оригинале и в переводе на русский язык. Надо было также подвести итоги деятельности вызывателей и критически рассмотреть все факты, касающиеся их деятельности и отношений с Канцелярией. В итоге рассказ о колонистах превратился в книгу, которая примерно на одну треть посвящена вызывателям, доставившим наших предков в Россию, а на две трети - колонистам. Представляя ее читателю, просим высказываться и задавать вопросы в этой ветке форума. О замеченных опечатках или ошибках просим также писать по адресу berufer2019@gmail.com.
Август уже заканчивается, будущие читатели начинают интересоваться, где же книга? Она уже напечатана, включена в библиотеку сайта http://forum.wolgadeutsche.net/viewtopi ... 31#p202631, дело за малым: часть тиража должна быть получена в Германии, пройти через таможню и т.д. Затем мы сообщим, каким образом можно ее приобрести. По техническим причинам рассылка по России начнется после 1 сентября.
Обычная проблема - анонимные платежи. Большая просьба: при переводе на карту указывать, от кого и за что!
Не могу идентифицировать Александра Борисовича Ф. и Петра Васильевича Б. Отзовитесь, пожалуйста, на berufer2019@gmail.com
Отправлены книги всем, оплатившим их на сегодня. Разосланы письма с указанием трек-номеров, если кто-то не получил, прошу писать на berufer2019@gmail.com.
Следующий почтовый день - через неделю.
Здравствуйте, уважаемые участники обсуждения книги "Вызыватели …"
Новая, ещё пахнущая типографской краской, книга «Вызыватели ...», рассчитанная на историков и генеалогов (так пишут о том авторы), оказалась интересной и для меня, рядового читателя.
Дело в том, что все мои поволжские предки по материнской линии (Бузики) были коренными жителями большой и богатой немецкой колонии Куккус. В лексиконе нашего сайта я нашла, что колония Куккус была колонией вызывателей Леруа и Пикте. Само собой разумеется, что в оглавлении книги «Вызыватели ...» меня заинтересовала, в первую очередь, строка: Глава 2. Пикте и Леруа/Pictet und Le Roy. Прочитав эту главу я имела возможность представить эти персонажи, как живых людей с их достоинствами и недостатками. Продолжив чтение я особое внимание уделила главе 5 ( итоги деятельности вызывателей) и заключению. И если прежде о вызывателях и о их роли в осуществлении колонизационного проекта Екатерины II я имела очень смутное представление, то теперь, на мой взгляд, доказательно выглядит вывод авторов книги «Вызыватели ...» о том, что «... вызыватели оставили после себя не только яркий след в истории, но и позитивные плоды своих трудов, доставив в Россию тысячи семей колонистов» (стр. 112).
В поддержку вывода о позитивной оценке трудов вызывателей Леруа и Пикте я позволю себе поместить здесь данные по исследованию истории Куккуса, приведённые в книге Виктора Гергенрёдера (не путать с тёзкой Виктором Гергенрёдером, музыкантом и поэтом). Книга называется «Атлантида К» и издана совсем недавно, напечатана небольшим тиражом. Без лишних слов я приведу два рисунка из книги «Атлантида К».
Из рассмотрения этих рисунков следует, что комплектование состава первопоселенцев колонии Куккус заслуживает похвалы. Почему? Потому что местом выхода первопоселенцев из Германии являлись населённые пункты, расположенные недалеко друг от друга, причём основной состав первопоселенцев состоял из жителей одного и того же княжества Braunfels, а это означает общность разговорного языка. Кроме того, следует ещё отметить, что изначально был также учтён религиозный принцип (лютеране, реформаты) и что вся группа переселенцев вместе с форштегером Абрахамом Куккусом прибыла к месту поселения в один и тот же день.
К достоинствам книги «Вызыватели ...» следует отнести написание текста на 2-х языках, а также безупречное оформление книги. К слову , мне было интересно прочитать в интернете статью о городе Тангермюнде, вид на который изображён на передней обложке.
В конечном итоге радует то, что в книге «Вызыватели ...» опубликованы малоизвестные и вовсе неизвестные архивные материалы по колонизации России. Интересно узнать мнение профессиональных историков и генеалогов на этот счёт.
Спасибо за обстоятельный отзыв, сопровождаемый интереснейшей информацией! Подскажите, пожалуйста, как можно ознакомиться с упомянутой Вами книгой "Атлантида К"?
Дорогие авторы,Андреас и Георгий! Чтобы не погрешить против истины, хочу ещё раз уяснить. В книге местом сбора колонистов Борегарда указан Франкфурт (из 4-х сборных пунктов он ближе всего к родине моих предков) Я до сих пор считала, что они собрались в Бюдингене и транспортом отправились по старой соляной дороге в Любек, через Люнебург.
Или сначала во Франкфурт?
Последний раз редактировалось selena 02 окт 2019, 20:51, всего редактировалось 1 раз.
Франкфурт как одно из мест сбора борегаровских колонистов указан автором Бастильской записки. Там же приводятся и сведения о числе завербованных в этом городе колонистов, возможно, неточные. Кроме того, во Франкфурте были завербованы и некоторые колонисты вызывателя Ле Руа (см. приложения 6.1 и 6.2 в "Вызывателях"). Вообще мест вербовки и сбора колонистов было много, причем они менялись во времени.
Как можно перевести это на английский язык ?
Diese Familien haben nicht gewusst, dass sie unter der Direction des Entrepreneurs Herrn Precourt ständen, zur Unterschreibung der Contracte sind sie gezwungen und bedrohet worden, dass sie keine Allimentations Gelder empfangen würden ehr selbige unterschrieben würden.
Seite 255.
Viki писал(а): ↑24 сен 2019, 09:08Как можно перевести это на английский язык ?
These families did not know they were under the direction of the entrepreneur Mr. Precourt. They were forced to sign the contracts and threatened that they would not receive alimental funds and sign them.
Page 255.
Насколько можно судить по косвенным данным, Прекур из Гамбурга в целях вербовки не выезжал. За пределам Германии (в современном смысле этого понятия) не работал, если не считать тех попутчиков, которых он с де Боффом прихватил с собой из Парижа осенью 1764.
Доброго дня!
Заинтересовали некоторые документы, на которые авторы ссылаются в примечаниях.
В частности, АВПРИ ВКД-2/6-4273. О колонистах, ч. II. и АВПРИ ВКД-1-4271.
На стр. 30 обсуждаемой книги, примечание под №6:
Некоторые из завербованных предлагали свои услуги по вербовке как вызывателям, так и короне (Фринор, Франк). В реляции Симолина из Регенсбурга от 29.04.1764 упоминается Габриель Репертус, 30 лет, ружейный мастер из Фогтландии (Vogtland, район Саксонии), явившийся 23.04.1764 с женой и двумя детьми (АВПРИ ВКД-1-4271, л. 533-533об).
Не следует путать данного Репертуса-Рубертуса с его однофамильцем, ткачем из Курпфальца Иоганном Георгом Рубертусом. Последний с женой и двумя детьми 21.06.1764 явился к Мусину-Пушкину в Гамбурге (АВПРИ, там же, лл. 438-442), а в 1765 г. поселился в колонии Бальцер, д/х 9.
Интересует содержимое вышеуказанного документа. Имеются ли там списки завербованных колонистов? Или все 5 листов/9 страниц документа посвящены Иоганну Георгу Рубертусу и его семье?
АВПРИ, как указано на стр. 10 обсуждаемой книги, это Архив внешней политики Российской Империи МИД РФ. Работают ли они с обращениями граждан, или там есть читальный зал? А может быть эти документы были изданы?
Вышеуказанные документы - это реляции Мусина-Пушкина и Симолина, примеры которых хорошо известны из монографии Г. Писаревского (он работал как раз с этими делами). В указанных Вами реляциях о вызывателях речь не идет. Насколько нам известно, они не публиковались.
В АВПРИ есть читальный зал. Это ведомственный архив, правила госархивов на него не распространяются. Боюсь, что он не работает с обращениями граждан, если только они не сотрудники системы МИД.
Когда книга писалась, мы стремились избегать нравственных оценок наших героев. Задача историка (даже не профессионального) – правдиво осветить события в их взаимосвязи, дать возможность читателю увидеть неискаженную субъективизмом картину прошлого. Это трудно, нелегко отрешиться от субъективного отношения к историческим персонажам, особенно, если те замечены в неблаговидных поступках. Но к этому необходимо стремиться, иначе ошибки неизбежны.
Наглядный пример пристрастного отношения к вызывателям можно найти в академически выдержанной монографии Г. Писаревского. Может быть, их поступки так претили ученому, что он не удержался от личностных оценок – и тут же впал в заблуждение. Характеризуя вызывателей и их агентов-вербовщиков, Писаревский не упускает случая сообщить, что полковник Рапен не только служил поочередно чуть ли не во всех европейских армиях (уж точно не он один!), но еще и какое-то время шпионил в пользу Пруссии, а Сабревиль вообще беглый каторжник. Между тем брезгливое отношение к шпионам характерно для русской интеллигенции начала XX века, а в XVIII веке кто только не шпионил из лиц весьма благородного происхождения – иной по службе, иной по своей инициативе – оставаясь при этом вполне рукопожатным. При словах «беглый каторжник» сразу вспоминается герой Жюля Верна, головорез Бен Джойс. Однако Сабревиль, он же Кабюссон, проплавал 11 лет на галерах всего лишь за кражу, а не за душегубство. Неприятно, конечно, но все же не так страшно. Начав раздавать нравственные характеристики, Писаревский увлекается. Не имея никаких улик против барона Борегара, историк пишет: «это человек с сомнительным прошлым». Далее спешит рассказать историю перевоплощения полицейского инспектора Менье в вызывателя Прекура, хотя при чем тут колонизационный проект? Видимо, так уж хотелось выразить свое субъективное отношение к вербовщикам и вызывателям. Так хотелось, что Писаревский не утруждает себя проверкой публикуемых им сведений, заимствованных ровно из одного источника – из статьи некоего Поля д'Эстре в журнале для семейного чтения.
Отметим это важное обстоятельство: как только один историк начинает пересказывать писания других историков вместо того, чтобы исследовать документы, он ступает на зыбкую почву. Писаревский пересказывает Поля д'Эстре, Шюнеман пересказывает Писаревского и в развитие сюжета рассказывает, как Менье де Прекур, обернувшись Дюамелем де Прекуром, сражался в Польше против России со своим войском из колонистов. Бартлетт пересказывает Шюнемана, а профессор Мюшамбле пересказывает всех оптом и добавляет своих фантазий. В итоге мы имеем уже устоявшийся в научно-исторической литературе комплект мифов, возникших буквально на ровном месте. Поскольку об этом сказано в книге, мы не будем повторяться. Однако в книге сказано далеко не все. Оказывается, мало представить вызывателей нравственными уродами, надо еще свалить на них ответственность за все неудачи колонизационного проекта.
Недавно профессор И. Плеве опубликовал на нашем форуме монографию-диссертацию «Немецкие колонии на Волге по второй половине XVIII в.», стимулировав активное обсуждение своей работы двадцатилетней давности. Один из разделов труда озаглавлен «Вызыватели и их роль в приглашении колонистов», что созвучно нашей теме. Детальный анализ оригинальной методики И. Плеве приведен в другой теме форума http://forum.wolgadeutsche.net/viewtopi ... &start=100, здесь мы остановимся лишь на выводах, предлагаемых автором монографии.
Напомним постановку задачи: «Деятельность вызывателей в колонизационных мероприятиях России 60-х годов XVIII века в достаточной степени не проанализирована в исторической литературе. Без изучения их места и роли трудно ответить на многие вопросы, в том числе понять: а) причины антироссийских и антиэмиграционных настроений в руководстве абсолютного большинства германских государств в 1766 г.; б) резкий рост государственных затрат на миграционные мероприятия с началом деятельности вызывателей; в) причины длительного становления колоний, находившихся первоначально под дирекцией вызывателей; г) почему к колонизационным мероприятиям конца XVIII — начала XIX вв. не привлекались частные предприниматели, и др.» Ответы на эти вопросы автором в явном виде не сформулированы, но легко угадываются: антиэмиграционные настроения возникли из-за деятельности вызывателей, резкий рост госзатрат связан с тем же фактором, в длительном становлении колоний повинны директора-вызыватели, в будущем услугами подобных лиц не пользовались оттого, что сильно в них разочаровались. Словом, вызыватели кругом виноваты. Ниже мы детально рассмотрим выводы профессора И. Плеве и приглашаем к дискуссии всех желающих, в первую очередь – их автора. Дабы не перегружать читателей информацией, рассмотрим сперва два первых вывода автора монографии.
П. а) Прежде, чем говорить о причинах антироссийских и антиэмиграционных настроений в руководстве абсолютного большинства германских государств в 1766 г., вспомним, что предшествовало 1766 г. Даже не посещая архивов, а просто внимательно читая Писаревского, Плеве должен был знать, что колонизационный проект с самого начала встретился с сильнейшей оппозицией со стороны большинства европейских государств, что нисколько не удивительно. У одних были свои проекты такого рода, сильный и богатый конкурент им был ни к чему. Другие лишались подданных, причем с каждым годом все больше и больше. Цитируем Писаревского (Предисловие, с. IX): «Попытка Екатерины II широкими льготами иммигрантамъ вызвать эмиграцію въ Россію изъ западно-европейскихъ государствъ, какъ показываютъ III и IV главы предлагаемаго труда, вызвала противодѣйствіе со стороны этихъ государствъ, въ особенности со стороны мелкихъ владѣній юго-западной Германіи, гдѣ ея манифесты и рекламы ея вербовщиковъ создали настоящую эмиграціонную горячку въ низшихъ обездоленныхъ классахъ населенія. Повсемѣстныя жалобы владѣтелей юго-западной Германіи въ концѣ концовъ побуждаютъ императора Іосифа II издать въ 1768 г. эдиктъ противъ эмиграціи. Съ этимъ эдиктомъ, лишившимъ Россію главнаго поставщика колонистовъ—юго-западной Германіи, правительство Екатерины II принуждено было считаться, а между тѣмъ совершавшійся въ ея царствованіе ростъ русской государственной территоріи и въ особенности включеніе въ составъ имперіи пустынныхъ или малонаселенныхъ земель на югѣ поддерживали стремленіе правительства пользоваться для цѣлей колонизаціи иностраннымъ элементомъ».
Разговоры о том, что германские князья были шокированы всякими безобразиями, связанными с вербовкой, и оттого восстали против эмиграции своих подданных, рассчитаны на очень наивных людей. Надо все же различать причину и повод. На вызывателей работали профессиональные вербовщики, каких в то время было немало. Они употребляли те же средства и приемы, что при вербовке солдат или переселенцев в заморские колонии. Конечно, университетскому профессору начала XX века такие методы представлялись неприемлемыми, но уж «такое было время». Решающей же причиной недовольства князей стал пятикратный рост числа переселенцев в 1766 г. Но, может быть, в этом росте повинны как раз вызыватели? Переходим к
П. б) И. Плеве связывает резкий рост государственных затрат на миграционные мероприятия с началом деятельности вызывателей. Правда, никаких числовых оценок самих затрат или их роста автор не приводит. Но давайте поверим на слово, что затраты росли. Повинны ли в этом вызыватели? Нимало. Просто чем больше вербовалось переселенцев, тем выше были затраты. С 1763 г. и вплоть до начала 1766 г. Канцелярия стремилась поставить возможно большее число колонистов, вызыватели прекрасно справлялись с этой задачей: в 1765 г. колонистов было поставлено вчетверо больше, чем годом раньше. Очевидно, затраты росли в той же пропорции. Конечно, вызыватели стремились погреть свои руки, завышая транспортные расходы. Но нетрудно оценить ущерб, который могло нанести казне их лукавство. Даже двукратное завышение транспортных издержек на 5000 семей позволило бы прикарманить не более 20*5000=100000 рублей, что составляет примерно 2% от пятимиллионных расходов по проекту в целом. В действительности сумма хищений была раза в два меньше: барону Борегару, чемпиону в деле надувательства казны, поставившему почти половину вызывательских колонистов, Канцелярия инкриминировала около 30 тысяч рублей недоказанных транспортных расходов. Какой уж тут резкий рост.
Обвиняя вызывателей в лавинообразном росте числа переселенцев, Плеве путает причину и следствия. Вербовочная активность вызывателей была именно следствием, причину надо искать в Петербурге. Продолжаем цитировать Писаревского (сс. IX-X): «Вотъ почему правительство хватается за малѣйшій предлогъ, пользуется всякимъ случаемъ, не останавливается ни передъ какими жертвами, чтобы привлечь возможно болыпее число иностранцевъ для колонизаціи русской территоріи. Возникаютъ въ Крыму смуты, правительство пользуется этимъ, чтобы вызвать оттуда переселеніе христіанъ (грековъ и армянъ) въ Россію; испанцы, овладѣвъ въ 1781 году островомъ Меноркой, изгоняютъ съ него грековъ и корсиканцевъ, русскій дипломатъ не только принимаетъ изгнанниковъ, но и пользуется случаемъ, чтобы организовать въ широкихъ размѣрахъ эмиграцію изъ примыкающихъ къ Средиземному морю странъ въ южную Россію; городъ Данцигъ со своей „округой“ переживаетъ тяжелый экономическій кризисъ, отъ чего сильно страдаютъ бѣднѣйшіе классы населенія,—туда отправляется спеціальный агентъ русскаго правительства, чтобы организовать ихъ переселеніе въ Россію; на Данцигской-же территоріи меннониты недовольны своимъ городскимъ правительствомъ за стѣсненія ихъ при покупкѣ земель,— тотъ-же русскій агентъ склоняетъ ихъ къ переселенію въ Россію; открывается 2-ая турецкая война, русскіе генералы пользуются военными дѣйствіями, чтобы набрать христіанъ въ турецкихъ владѣніяхъ и волей или неволей переселить ихъ въ Россію».
Если подобные умонастроения господствовали в конце правления Екатерины II, когда позади уже был опыт 1763-66 гг., то тем более они определяли политику колонизации в самом ее начале. Это и побудило Канцелярию прибегнуть к сотрудничеству с вызывателями. Прекрасно понимая, с каким сортом людей они имеют дело, чиновники Канцелярии были озабочены лишь наличием у контрагентов достаточного залога, в противном случае пришлось бы отвечать за разбазаривание казенных денег. В остальном вызывателям была открыта зеленая улица, российским дипломатам рассылались циркулярные письма с копиями вызывательских контрактов и указанием всячески содействовать вызывателям в их работе, которую им не возбранялось вести там, где официальным представителям Российской империи это было неудобовозможно. И, как уже было сказано, в 1765 г. колонистов было поставлено вчетверо больше против 1764 г. Канцелярии и этого было мало: в конце сентября 1765 г. были учреждены посты коронных комиссаров во Франкфурте и в Ульме. Даже за короткое время своей работы комиссар Фациус сумел отправить в Россию число семей, соизмеримое с вызывателями, за что и сам был гоним местными властями. Но в 1766 г. поток переселенцев пятикратно превысил показатели 1765 г., и проект буквально захлебнулся. Смешно считать, что вызыватели в этом виноваты. Они поставляли колонистов столько, сколько могли получить денег от казны. Как Мусин-Пушкин, так и сменивший его в 1766 г. Вихляев сами денег не печатали и выдавали средства по ассигновкам Коллегии иностранных дел и Канцелярии опекунства. Да, вызыватели поставили в Россию половину всех колонистов. Но кто-то ведь поставил и другую половину... (Продолжение следует)
Последний раз редактировалось Георгий Раушенбах 08 окт 2019, 18:27, всего редактировалось 2 раза.
П. в).Причины длительного становления колоний, находившихся первоначально под дирекцией вызывателей, в рассматриваемом параграфе автором не сформулированы. Заглянув в параграф 1 главы III, можно догадаться, в чем дело. Указанные причины Плеве видит, во-первых, в том, что вызыватели вербовали кого попало, во-вторых, в том, что они не сумели наладить хозяйственную жизнь своих колоний, притесняли колонистов, вымогали у них деньги, требовали десятину и т.п. Удивительно, что автор обходит молчанием еще одну причину, лежащую на поверхности: создание вызывательских колоний началось на год позже по сравнению с коронными. В относительно спокойные 1764-66 годы было заложено 54% коронных колоний и лишь 25% вызывательских. Стартовые условия для колонистов заметно менялись со временем: если в 1764 г. колонисты получали по 200 рублей ссуды, то к 1767 г. размер ссуды сократился до 15 рублей, уменьшались и размеры кормовых пособий. И уж как раз в этом вызыватели не виноваты.
Но вернемся к доводам И. Плеве. Автор вновь затрагивает наболевший, видимо, у историков вопрос о нравах: «... вызывателям.... не было дела до нравственных качеств вербуемых и их пригодности к труду». Тут как-то смешались воедино нравы и навыки. Вспомним, что похожие обвинения прозвучали в письме министра Симолина: «… в рассуждении Борегардовых колонистов, кои со всем тем имеют быть, как я уже прежде писал, собранием воров и бродяг, от которых государство никогда ни малейшей пользы иметь не будет…» (РГАДА 283-1-61, л. 212). В качестве источника информации Симолин указал комиссара Флорентина, работавшего ранее на Ле Руа. Замечательно, что Канцелярия отнюдь не согласилась с министром: «Что же касается до отзывов господина министра Симолина будто бы набранные им Борегардом колонисты состоят из одних токмо воров и бродях то канцелярия опекунства иностранных в опровержение того имеет вопреки представить, что оная между колонистов его коих уже знатное число сюда прибыло и большая часть оных в Саратов отправлена ни воров ни бродях ниже других каких непорядочных и поныне еще не усмотрела, но паче оная канцелярия по самой справедливости признатся должна, что между ими находится против коронных колонистов большее число порядочных и зажиточных людей от коих Империя по всему виду может конечно ожидать желаемых выгод и потому канцелярия опекунства иностранных заключает что реченнои министру и таковым его рассуждениям изображаемым в его письмах получил повод по учиненным многим разглашениям от находящихся в немецкой земле других вызывателей комисаров кои разсеянием всяких противных и ложных слухов как той же канцелярии небезызвестно старались друг друга оклеветать и в наборах колонистов учинить препятствие» (РГАДА 283-1-61, л.219).
Чтобы закончить обсуждение вопроса о неразборчивости вызывателей при вербовке, приведем еще одну цитату из предисловия к книге Писаревского (с. X): «Это увлеченіе эмиграціей доходило до крайности. Иностранцы, не только водворявшіеся земледѣльческими колоніями въ малонаселенныхъ мѣстностяхъ, но и избиравшіе для своего жительства столичные города—Москву и Петербургъ—отправлялись въ Россію на казенномъ иждивеніи и пользовались льготой отъ податей, хотя и на болѣе короткій срокъ. На пригодность иммигрантовъ для цѣлей колонизаціи сплошь и рядомъ не обращалось вниманія: уже самое увеличеніе населенія путемъ иммиграціи считалось большимъ пріобрѣтеніемъ для Россіи, независимо отъ того, кто иммигрируетъ. Потемкинъ серьезно думаетъ о поселеніи въ Крыму бѣглыхъ англійскихъ каторжниковъ, и только графъ Воронцовъ мѣшаетъ ему привести свое намѣреніе въ исполненіе. Дипломатическій представитель Россіи въ Ливорно графъ Мочениго хлопочетъ о переселеніи въ Россію корсиканскихъ и сардинскихъ разбойниковъ. Жена русскаго резидента въ Курляндіи барона Местмахера покупаетъ тамъ внѣбрачныхъ дѣтей, платя по 3—4 дуката за каждаго ребенка, нанимаетъ для нихъ кормилицъ и воспитываетъ въ своемъ домѣ: она намѣревается подарить своихъ воспитанниковъ всесильному тогда Потемкину для колонизаціи ввѣреннаго его управленію Новороссійскаго края». Мы видим, что в «неразборчивости» вызывателей ничего экстраординарного не усматривается.
Но, может быть, есть другие аргументы, уличающие вызывателей как поставщиков заведомо негодного человеческого материала? Плеве ссылается на доклад Орлова (февраль 1769 г.), в котором указано число «неспособных к хлебопашеству». Сообщая об 11-12% «неспособных» в колониях Борегара и Ле Руа, автор забывает сказать, что в колониях де Боффа их доля была такой же, как в коронных (7%). Главное же заключается в том, что «неспособными» были объявлены многие искусные ремесленники, не имевшие навыков землепашца (см. путевые записки Палласа о Катариненштадте). Была, впрочем, одна колония, действительно выдающаяся по числу неспособных к землепашеству жителей – Россоши (Францозен). Есть основания думать, что при подборе ее насельников Менье де Прекур руководствовался идеологическими, если так уместно сказать, причинами. Венерабль ложи «Saint-Jean des Parfaits Amis» лелеял замысел создания масонского поселения, а крестьян среди масонов было маловато. Но и с учетом этой колонии процент неспособных у директора де Боффа был таким же, как и в коронных колониях. Таким образом, мы не обнаружили никаких убедительных причин считать, что отставание в «становлении колоний» вызвано неразборчивостью вызывателей при вербовке будущих колонистов.
Перейдем ко второму аргументу. И. Плеве пишет: «Вызывательские колонисты зачастую оказывались брошенными на произвол судьбы. Организацией поселения и хозяйства колонистов ни Борегард, ни Руа сами не занимались. Никто из них, хотя это предусматривали соглашения с Канцелярией, даже не приехал в Поволжье. Колонисты оказались полностью во власти их доверенных лиц, офицеров, набранных для этой цели в Европе. В соответствии с заключенными с вызывателями договорами колонисты обязывались платить им десятую часть от урожая. Канцелярия позже сделала уточнение: десятина должна выплачиваться после погашения долгов государству. Но в действительности десятину доверенные вызывателей стали брать из всех средств, выдаваемых колонистам по государственной линии: кормовых, ссуд и др. Это, естественно, отрицательно сказалось на положении поселенцев».
Можно возразить, что Ле Руа и Пикте не только приехали в колонии, но и пытались что-то там делать. Плеве сам в другом месте монографии пересказывает историю о закупке ими волов и о сочинении «полицейского устава». Де Бофф и вовсе поселился в колонии уже в 1765 г. и лишь в 1769 г. был изгнан оттуда саратовской Конторой. Никакой десятины никто из вызывателей не дождался, когда же борегаровские офицеры приворовывали из колонистских средств, то никакая это не десятина, а обыкновенное воровство. И если колонисты оказались полностью во власти доверенных лиц, то что тут особенно страшного? Надо было, чтобы они непременно были во власти лично директоров-вызывателей? Пожалуйста, вот де Бофф хозяйничал самолично, а кончилось все полным скандалом.
Однако указанные ошибки И. Плеве не меняют главного: вызыватели действительно не смогли наладить хозяйственную жизнь своих колоний. Но неплохо бы спросить: в состоянии ли они были сделать это? Для ответа на сей вопрос вернемся к самому началу, а именно к подписанию договоров между Канцелярией и вызывателями. Историки любят указывать на корыстолюбие вызывателей, хотя странно было бы ожидать, что те приехали из далеких стран волонтерами потрудиться на благо Российской империи. Давайте посмотрим, какую корысть сулил им контракт. В нашей книге о контрактах говорится в первой главе, а также в Приложении 2. Если же у кого нет под рукой «Вызывателей», можно прочитать текст договора в ПСЗРИ, т. XVI, № 12.283 от 17.11.1764 или его пересказ у Писаревского (сс. 90-92). Хотя подписанные контракты иногда отличались от данного образца, они едины в главном: ни словом не говорится о вознаграждении за вызывательский труд в Европе. П. 6 типового контракта обещает вызывателю возмещение транспортных (до 40 руб. на семью) и кормовых (10 руб.на семью) расходов и ничего больше. Лишь в контрактах с Ле Руа и Пикте было оговорено возмещение путевых расходов из расчета 6 руб. в день в течение 6 месяцев, всего 1080 рублей. Но уже в контракте их товарища Зонтага о путевых расходах нет ни слова, в таком же положении находились Борегар и Прекур с компаньонами. На какие средства вызыватель должен был жить, разъезжать по городам и странам, рассчитываться с агентами-вербовщиками? По умолчанию – на те, что прописаны в п. 6, других средств не указано. Да, вызывателю при заключении контракта выдавалась ссуда, но лишь под равноценный залог и на возвратной основе. Следовательно, идея прокорма вызывателя за счет колонистов изначально заложена в контракте.
Посмотрим теперь, какие блага ожидали вызывателя в России. Все, что сулит п. 7 контракта, вызыватель получит лишь «по собрании всех людей» на месте поселения. Причем деньгами он получит только по 3 руб. 50 коп. за семью, которые выданы будут на строительство дома в колонии. А еще он получит сколько-то десятин целинных земель, которые предстоит осваивать, да на все то же «домостроительство» – ссуду, которую надлежит вернуть. Основным источником будущего дохода должны были стать колонисты, обязанные платить вызывателям десятину со своих урожаев и, по требованию вызывателей, продавать им свои «произведения почвы» на среднерыночных условиях. Гарантией этих будущих доходов должен был служить договор между вызывателем и колонистом, условия которого Канцелярия оставляла на произволение сторон: «... что касается до собственных вызывателевых доходов и прочих взаимных между ними обязательств, в том могут они договариваться по своей воле» (п. 8).
Итак, по замыслу Канцелярии вызыватель должен был кормиться за счет колонистов как в Европе, так и в России. Вероятно, изобретателям этого замысла он представлялся очень остроумным и выгодным для казны. А уж как вызыватель будет выкручиваться, это его дело. При казенных деньгах как-то да прокормится!
Зададимся вопросом, пригодны ли были вызыватели вообще на роль организаторов сельскохозяйственной жизни колоний? Ни один из них не обладал даже минимальным опытом фермерской жизни. При заключении контракта об этом не спрашивали, все, что интересовало Канцелярию – наличие надежных поручителей, чтобы не пропала ссуда, выданная под залог. Если переселенцев, желавших заняться хлебопашеством, со временем стали подвергать экзамену на профессиональную пригодность, то от их директоров не требовалось ничего. Можно ли ожидать, что иностранец, не владеющий русским языком, незнакомый с реалиями жизни в российской глубинке и вдобавок неопытный в ведении сельского хозяйства, сумеет обустроить колонии и руководить ими? Очевидно, нет.
Следующий вопрос: какой был предусмотрен административно-правовой механизм обеспечения руководящей роли директоров колоний? Ответ: никакой. В главном документе – контракте – ни слова не сказано ни об обязанностях директоров, ни об их правах. Да и слова «директор» там нет. Вызывателю предписано лишь собрать своих колонистов на месте поселения и разделить землю между ними. Каковы его права относительно колонистов, каковы его обязанности по отношению к конторе (и наоборот), неизвестно. Буквально «поди туда, не знаю, куда, принеси то, не знаю, что». Когда же Пикте и Ле Руа попытались заполнить правовой вакуум «полицейским уставом» собственного сочинения, Канцелярия его отвергла in toto. Не то, чтобы предложила поправить те или иные пункты, а просто отвергла целиком и полностью. Объясняла же это тем, что устав де позволял бы директорам корыстоваться за счет колонистов. Но ведь это и было первоначальным ее замыслом. Или Канцелярии вдруг показалось, что вызывателям довольно будет прочих обещанных благ?
Но никаких прочих благ и не было. Свои собственные обязательства в части вознаграждения вызывателей Канцелярия не выполнила ни в одном пункте. Ни денег на домостроительство, ни ссуды на те же цели, ни земли вызыватели от Канцелярии не получили, десятины от колонистов – также. Только Борегар сумел в 1766 г. вытребовать 5000 руб. на домостроительство, прежде чем убыл восвояси. Что же оставалось делать вызывателям? Отправляться в колонии и пытаться что-то урвать у своих колонистов. Ле Руа, Пикте и де Бофф так и поступили. И тут выяснилось, что никто им особенно не рад. Ни Канцелярия с конторой, видевшие в них помеху своей власти, ни колонисты, которым прозрачно намекнули, что можно послать своих директоров куда подальше и освободиться от оброка. Однако, отстранив вызывателей от власти de facto в 1769 г., Канцелярия и контора мало что смогли предложить колонистам взамен. Юридически колонии оставались вызывательскими до 1778 г., колонисты же как бы непонятно чьими – ни коронными, ни директорскими.
Подводим итог. В проблемах вызывательских колоний почти всецело повинна Канцелярия, изначально заложившая основы будущих конфликтов в контракт и впоследствии только усугублявшая ситуацию административными мерами. Вызыватели же, не имевшие ни опыта, ни поддержки, были обречены на неудачу. (Окончание следует)
Последний раз редактировалось Георгий Раушенбах 08 окт 2019, 18:43, всего редактировалось 3 раза.
П. г).Почему к колонизационным мероприятиям конца XVIII — начала XIX вв. не привлекались частные предприниматели? Автор не приводит никаких доказательств «непривлечения» частных предпринимателей и задает риторический вопрос, ответ на который должен следовать из им же сформулированных пп. а, б, в: раз вызыватели так плохо себя зарекомендовали, нет смысла связываться с подобными людьми. Однако выше мы убедились, что доводы И. Плеве по этим трем пунктам несостоятельны. И хотя в дальнейшем к помощи подобного рода деятелей обычно не прибегали, причина совсем иная. Услуги вызывателей потребны были тогда, когда нужно было в короткие сроки завербовать возможно большее число колонистов, действуя в различных городах на территории Германии и сопредельных стран, причем не всегда легально. Вызыватели к тому же обеспечивали доставку переселенцев в портовые города со всей Германии, и не только. Однако в последующих эпизодах колонизации такой потребности не возникало. Раскроем вновь монографию Г. Писаревского:
При переселении христиан из Крыма в 1778-79 гг. никого вербовать не приходилось, а транспортировка их контролировалась русскими войсками под водительством Александра Суворова. Более тридцати тысяч христиан, бежавших от притеснений татарами, в агитации не нуждались. Многие татарские семьи даже приняли крещение, чтобы оказаться в числе переселенцев вместе с греками и армянами, за что Потемкин назвал Суворова «равноапостольным» (с. 213).
Около тысячи шведских крестьян, переселившихся с острова Даго в 1781-82 гг. также не нуждались в услугах вызывателей (с. 223).
Несколькими годами позже русский военный флот был вовлечен в малоудачную попытку переселения корсиканцев и итальянцев, общее число которых исчислялось сотнями. И как раз в этой истории отметился некий состоящий на английской службе офицер Макюзи, весьма напоминающий вызывателей: «Макюзи предложилъ набрать 1200 человѣкъ колонистовъ, включая сюда женщинъ и дѣтей, съ тѣмъ, чтобы половина ихъ были земледѣльцы, четвертая часть мануфактурщики, а остальные солдаты. При этомъ онъ обѣщалъ завести въ Херсонѣ культуру винограда и тутовыхъ деревьевъ, устроить тамъ мануфактуры: 1) хлопчатобумажную, 2) шелковыхъ чулокъ и 3) неаполитанскихъ макаронъ, наконецъ, основать заводъ для производства стекла и хрустальныхъ издѣлій. Въ награду себѣ за все это Макюзи испрашивалъ 2000 рублей и чинъ майора, колонистамъ автономію, съ непосредственнымъ подчиненіемъ ихъ колоніи генералъ-губернатору, плодородныя земли на берегахъ Днѣпра и всѣ права и привилегіи, предоставленныя прочимъ иностранцамъ, водворяющимся въ Россіи....
Положеніе сначала вербовщика колонистовъ, а потомъ офицера колонистскаго отряда и шефа или начальника колоніи (иначе „директора“) было очень выгоднымъ и потому заманчивымъ для многихъ искателей приключеній» (Писаревский, сс. 239-240). На каких именно кондициях Макюзи был принят, Писаревскому неизвестно, однако он возглавил партию колонистов, а впоследствии угодил под суд. Не правда ли, нечто подобное мы уже где-то читали?
В 1786 г некий ассесор Траппе, действуя по поручению Потемкина, сумел отправить из Данцига примерно 900 душ (с. 289). Продолжая свою деятельность, он склонил к переселению меннонитов и для обслуживания их нужд какое-то число батраков обоего пола, в итоге в 1788 г. в Россию из Данцига выехало 1333 души (с. 335). Далее история повторяется: из Петербурга пытаются Траппе отозвать, но он разъезжает по европейским странам, сочиняя новые проекты набора переселенцев, и не реагируя на повеления все прекратить. Конечно, до тех пор, пока есть деньги. Но деньги кончаются, Траппе подает в отставку, сопровождая прошение просьбой выплатить ему «а) заслуженное и не полученное жалованье, б) 1980 руб. денегъ, затраченныхъ имъ на отправку колонистовъ и в) 2076 любекскихъ марокъ, составляющихъ около 270 голландскихъ дукатовъ’), которыя удержаны консуломъ Сапожниковымъ вопреки контракту, заключенному имъ, Траппе, съ кн. Потемкинымъ........ Данное письмо Траппе гр. Остерманъ представилъ императрицѣ, которая повелѣла удовлетворить требованія „сего вызывателя“, если они окажутся справедливыми" (с. 332).
Как видим, термин вызыватель по-прежнему в ходу, хотя ни по масштабам своей деятельности, ни по иным параметрам Макюзи или Траппе не дотягивают до вызывателей первого колонизационного проекта. Полагаем, на этом можно покончить с XVIII веком. А в XIX веке переселение в Россию колонистов то возобновлялось, то прекращалось, но никогда не достигало таких масштабов и интенсивности, как в 1765-66 гг.
