Воспоминания старожилов о жизни в колонии Wittmann (Solothurn)

[Vincentia]

Из рассказа моего отца Беккер А. А. Мой отец родился в с. Витман в семье крестьян.

"Моему отцу было 15 лет, когда он со своими родителями и с 3-ех летней сестрой Dorothee ехал из Омской губернии на прежнее место жительства в с. Витман. Это было в 1907 году. Ехали 3 месяца, гнали с собой большие отары скота, среди которых были телки и бычки. Возможно, они гнали и отары (стадо) лошадей. С дедом ехало еще 6 немецких семей. Каждая семья имела свой скот. До Поволжья ехали без карты. Мой дед выучил русский язык в Омске и мог осведомиться о дороге у русских людей. Передвижение на лошадях было в то время обычным явлением".
Из 7 семей родители смогли назвать следующие фамилии: Беккер Климентий, семья Рудер и, возможно, семья Балл.
Добравшись до с. Витман, дед продал скот и купил на вырученные деньги дом в 1907 году. Дом был из бруса (из пиленного леса) и состоял из двух комнат, корридора и кухни. В центре была поставлена круглая немецкая печь. Пол и потолок были деревянными и были окрашены соответственно в желто- коричневый и голубой цвета. Крыша дома была из простых досок и была неокрашенной, т. к. не было краски или средств. На потолке стояла коптилка, где коптились мясные продукты на лето. Размеры родительского дома: 1 комната: 6,5 x 4,5 кв. м, 2 комната: 3 x4 кв. м, кухня - примерно 9 кв. м. Туалет был на улице.
Мой отец не помнит, как долго семья жила в Омской губернии. Скорее всего только несколько лет, т.к. Dorotee родилась в с. Витман 06. 12. 1903 года. Причину возвращения своего деда в Поволжье в 1907 году мой отец объясняет так: "В Поволжье были часто засухи. Земель для населения не хватало, к тому же дочери не получали земельные участки. Некоторые земельные участки были не плодородными, было много солончака, "солонцы" в народе. В Омской губернии же напротив земля была неограниченной. Погода здесь стояла устойчивая. Дожди шли регулярно. Земля была очень хорошей и плодородной. Население было в отличии от Поволжья не густым. Коней там пасли и зимой, они копытами вырубали траву из- под снега. Зимы в Омской губернии были суровыми. Месяцаими стояли суровые холода. К тому же снежные бури длились по пол - месяца. Все эти обстоятельства и побудили вернуться деда с семьей в Поволжье". Место проживания семьи в Омской губернии отец к сожалению не помнит.
Когда семья обосновалась в селе Витман, им приходилось много работать, т. к. нужно было как - то прокормиться. Работали не только взрослые, но и дети. По профессии прадед и мой деушка были сапожниками, они вели кустарное предпринимательство. У дедушки появился от простуды чирей на попе. Его мучили боли, но поберечь себя несколько дней не было возможности: прадедушка заставлял его все - таки сапожничать. Он соорудил сыну стул с дыркой в середине стула, чтобы чирей при сидении доставлял меньше болей. Из с. Витман и из окрестных деревень приходили люди с заказами. Оба сапожника шили сапоги, туфли и тапочки для будничных и праздничных дней. Прадеда приглашали сапожничать и в русские деревни. В чужих деревнях он обшивал сначала зажиточных людей т. к. жил у них. К "богатым квартиродателям" приходили и жители победнее с заказами.
Прадед и дедушка шили ботинки с резиновыми расстягиваюшимися вставаками с боков. Это помогало легче обуть и разуть ногу. Резиновые вставки были предшественниками замков. Шнурки также применялись. В такой шикарной обуви ходили в церковь. Мой отец хорошо помнит работу своего отца- ботиночки, сшитые им его жене ( матери отца). Отец восторгается качеством этих ботинок!
У дедушки был большой сундук с книгами, уложенными в несколько рядов. Длина сундука была 1 м, ширина 70 см, высота примерно 60 см. Крыша сундука была круглой. Дедушка покупал книги в церкви. Среди них были исторические романы, сказки, большую часть книг составляла религиозная литература. Бабушка Роза читала по праздникам и по воскресеньям только религиозные книги. У нее была очень хорошая память. Она знала многое из истории. Моя мать думает, что дедушка информировал ее о прочитанном. Перед депортацией в Сибирь бабушка сожгла всю библиотеку.
Дедушка сапожничал обычно до 12 часов ночи. Если он заканчивал работу раньше, а начинать новую работу не стоило, он читал до 12 часов ночи, чтобы не нарушать режим работы, Он был очень экономным. При чтении и при работе он использовал керосиновую лампу. Размеры использованных фителей тех времен: 5 мм,7 мм, 10 мм. Моя мать вспомминает, что витманцы выполняли вечерами, в сумерки, в зимние вечера другую работу: плели корзины, вязали веники и носки. Жители посещали вечерами также родных или соседей. Если пришедших в гости было много, они располагались у хозяина на полу, балагурили, шутили и пели немецкие песни. У дедушки голос был очень хорошим он пел и в церкви.

Потомки витманцев, может быть, Вы знаете имена других фамилий, вернувшихся из Омска в с Витман?

[Vincentia]

Дополнение к сообщению Anna123.
Анна, мой отец с радостью прослушал ваши сообщения и вот что он дополнил к сообщению от 31. 07.:
"Отца скульптора и художника Sommer J. Z. звали в с. Витман просто Heus. Он работал кладовщиком всех продуктов, предназначенных для колхозников, работников полей. Женщина - повар принимала у Зоммер Цахеуса продукты и готовила на всех.
Брата Зоммера И. Ц., Александра Цахеусовича, отец хорошо знал, он проживал в с. Kурочкино. Он не был отправлен в трудармию из - за плохого слуха (Schwerhörigkeit). Отец очень рад, что его знакомый дожил до 87 - летнего возраста.
Мать художника и Александра (их было только двое детей) звали Adelheid, русское написание Катарина, рожд. Ульман.
В с. Витман семья Зоммер проживала на 2 улице.

[Vincentia]

Дополнения к сообщению от 19. 08.
О пожарной части. В бочку пожарной части вмещалось 500 литров воды.
"Магацын"- большой склад - был еще до войны разобран, а на этом месте была построена школа - десятилетка из частей разобранного "где - то дома".
На названных вами автомашинах работали Ауман, приезжий, и Deisling Афанасий.
Позже, в 30 - ых годах, в Витмане было 8 тракторов. Марки были различными: ЧТЗ - Челябинск, 60 лошадных сил, ХТЗ- Харьков- 32 лошадиные силы. Весной перед посевной новые трактора "пригоняли" для полевых работ. Осенью их угоняли на ремионт в п. Кратце.Трактористы сами ремонтировали свои трактора в МТС. Детей учителя водили туда, в МТС, на экскурсию.

[Vincentia]

Дополнения к сообщению от 19. 08.
На месте, где до 1933 года стояла католическая церковь, проводилось кроме названных вами мероприятий, еще одно мероприятие - боевое учение, при котором использовали дымовые шашки "против врага, чтобы враг ничего не смог видеть". Дымовая шашка - Rauchgranate, auch Nebelgranate, Nebelkerze, Nebelbombe genannt.

[Vincentia]

Дополнение к сообщению от 19. 08.
Да, дети были активными читателями. Из воспоминаний моих родителей : "Напротив старой школы находилась школьная библиотека. Дом был построен из красного дерева (леса). Книги ученикам выдавались во время перемен. Книги были только на немецком языке и очень интересными. Вот некоторые названия книг, запомнившиеся моей матери: "Мать" М. Горького, "Мать предателя", автора не помнит, "Дубровский", "Капитанская дочь" А. С. Пушкина. Книги выдавала библиотекарь.
Учителем русского языка у отца была молодая женщина, фамилию которой он забыл. Она преподнесла детям русские буквы. Умение читать и писать на русском языке мой отец до сих пор очень высоко ценит.

[Vincentia]

Добавление к сообщению Анны от 19. 08.:
О шоссейной дороге - Landstrasse. В с. Витман была одна строительная бригада, Baubrigade, которая была ответственной за эту улицу. Членами этой бригады были сельские женщины. Имя одной их них Hoffamnn Emilia, ее сестрой была Мария, кличка "Ambrose", так звали мужа Марии = так легко было в Витмане присвоить кому - либо кличку! Но сначала коротко о трактористе. В 30 - ые годы в с. Витман имелся маленький трактор марки "Inter", (aмериканская марка?), на котором работал маленький тракторист, приезжий. Мальчишки бежали за ним гурьбой по 5 - 6 человек и громко кричали: "Feder"", "Feder!", "Las uns sich draufsetzen!" - "Дядя!", "дядя!" "Позволь нам сесть на трактор!" Иногда мужчина разрешал мальчишкам сесть на крыло. Посидев, они довольные спрыгивали.
За трактором были прекреплены 3 телеги, на которые женщины бросали землю, песок, глину. Шоссейная дорога возвышалась. Землю доставляли трактором с горы. Приехав туда, женщины опять разгружали землю. Среди работников дороги были и мужчины, но в основном работу выполняли женщины.

[Anna123]

мой отец с радостью прослушал ваши сообщения и вот что он дополнил

Я очень рада и благодарна Александру Александровичу за то, что он отреагировал на мои сообщения и
даже дополнил их. Как же здорово, что есть возможность услышать о жизни в Витмане из первых уст,
непосредсвенно от жителя этого села. Воспоминания очень ценны тем, что они живая история и они очень
совпадают с воспоминаниями моего отца. Чем больше я читаю эти истории, тем больше "наблюдаю"мысленно
за жизнью села, за жизнью людей. Много пришлось пережить витманцам, но не только им, но и всем немцам Поволжья.

Вспомнился мне ещё один эпизод из жизни моего отца.

Детей учителя водили туда, в МТС, на экскурсию.

"Водили класс на экскурсию в соседний Еккерт (Zürich) в аптеку. Как нам там понравилось, столько
нового мы там увидели, а особенно медицинские препараты, уколы и т.д., что не удержались и парочку
"прихватили" с собой". Отец смеялся и говорил:"Ну, бывало и такое".

[yudined]

В 30 - ые годы в с. Витман имелся маленький трактор марки "Inter", (aмериканская марка?)

Наверно, это" Интернационал "— модель сельскохозяйственных тракторов фирмы Интернэшнл харвестер заводов Мак-Кормик—Диринг (США).
Немного о тракторе и там есть ссылка о самой компании
https://ru.m.wikipedia.org/wiki/Интернационал_(трактор)

[Anna123]

Мама работала на выращивании табака»

В колонии было сильно развито табаководство. Благодаря этому обстоятельству в 1856 г. 129 хозяев организовали на кооперативных началах «Волжскую табачную фабрику». Её создание было подтверждено решением комитета министров, утвержденным 27 марта 1856 г. имп. Александром II. В правительственном акте указывалось: «учредить в означенной колонии [Золотурн], на основании составленного ими приговора, табачную фабрику, с запискою в 3 гильдию купечества одного только комиссионера оной, с тем, чтобы по содержанию фабрики, выделке, продаже, отправлению в другие города приготовляемых на ней табачных изделий и выбору бандеролей, соблюдаемы были в точности изложенные в Уставе об акцизе с табаку правила». Фабрика приносила колонистам немалые доходы.

[Vincentia]

Рассказ моей матери Беккер М. И., основанный на воспоминаниях ее матери Ульман М. С.
Семен Беккер (Simon v. Simon Bäcker), рожд 1857?, был одним из первых солдат среди немецкого населения Поволжья, призванных в ряды царской армии. 01. 01. 1874 г. был издан Указ о всеобщей воинской повинности. Вместе с другими молодыми парнями - соотечественниками немцы вынуждены были покинуть родные места и отслужить 6 лет в армии и 9 лет в резервных войсках.
Немецкое население приняло политические новшества без особого энтузиазма и радости. Первые солдаты Поволжья пели: „Katharina, du hast uns belogen!“ – „Катарина, ты нас обманула!“ Единственным преимуществом для немецких парней была возможность изучить русский язык. После службы в армии мой прадед встречался со своим другом по службе. Они пели песню „Bettelmann“ – „нищий, попрошайка“. Текст этой песни я хранила многие годы, затем выбросила. Могу написать только несколько строк, недавно вспомнятых моей матерью. Судя по тексту, слова написаны народом:
„Es bettelt sich ein Bettelmann
Zu Frankreich hinaus.
Er bettelt sich und bettelt sich
Zum König hinaus.
Die Königin schaute ins Fenster hinaus:
„Was steht denn der arme Bettler draus?!“
"Роза Беккер (Bäcker), рожд. Майер, моя прабабушка, умерла от чахотки. Моей бабушке было 11 лет, значит, это был 1902 год. Беккер Семён вскоре женился. У второй жены тоже была дочь. Она умерла в голодный 1921 год от тифа. Моя мать предполагает, что девочка умерла во время побирания по деревням. У Семёна и у Розы было пятеро детей. Роза (по мужу Рупп), Катарина, Паулина, Иван и моя бабушка Мария. Семья Паулины была депортирована предположительно из с. Мариенталь в Казахстан в г.Кустанай. С сентября 1941 г. контакт с родственниками был прерван из- за депортации. Двух дочерей Паулины моя мать и т. Берта (тетя) увидели, спустя 44 года в 1975 г.. Старшую дочь звали Роза ( по документам Тереза), младшую сестру звали Мария, по мужу Schäfer, рождена примерно в 1921 г..
С момента депортации сестры искали своих родственников, спрашивая всех немцев. Они обращались в Красный Крест. Однажды при встрече с одним немцем из с. Витман мужчина дал им при разговоре положительный ответ на вопрос, знает ли он кого - нибудь по фамилии Ульман, и дал им адрес т. Берты. Женщины написали ей письмо. Началась переписка. Мои родители жили с 1973 года в Киргизии. Роза и Мария приезжали к ним в 1975 году в гости.
Я не буду перечислять внуков Семена и Розы, многие нам известны, а напишу коротко о жизни моей бабушки Марии Семеновны Ульман.
Мария, моя бабушка, вышла замуж в октябре 1909 года за Ульмана Ивана Алоизевича. Он был рожден в с. Витман 9 августа 1884 г.. Отец Ивана : Алоис Яковлевич Ульман, 1856 - 1890. Мать: Агнезия Зоммер. Из рассказов бабушки Ульман моя мать знает, что Алоиз умер очень рано. Он был болен. Один „знаток медицины“, точнее, бродяга, по словам матери, посоветовал ему что - то принять. После принятия этого средства у Алоиса началось кровохарканье. Вскоре он умер. Моему дедушке было 12 лет. Его мать вышла замуж за другого, а сына оставила. Мальчик воспитывался в семье своего дяди Цахеуса. Его сын Яков и Ваня ладили друг с другом. Ване приходилось много работать, т. к. времена были тяжелыми. Мальчик хотел вернуться к своей матери, но мать его взять не захотела (или не смогла?), поэтому он остался в семье дяди. Мой дедушка имел, по сведениям из интернета, еще двух сестер, но о них у матери сведений не было.

[Vincentia]

Депортация жителей с. Витман
28 августа 1941 года был издан Указ о депортации граждан немецкой национальности из Поволжья. 30 августа Указ о депортации немцев был опубликован в газетах. Отец мой получил в этот день лук за трудодни, заработанные его матерью и братом Цахеусом. Лук был уже собран рабочими, весовщик взвесил 25 кг лука. Мой отец, будучи подростком, нес этот груз примерно 5 км. Последнее время он часто задаёт себе вопрос : “ Как же я смог донести этот тяжелый груз, пройдя столько километров!“ Лук осенью 1941 года был очень хорошим.
Проходя по улицам, он почувствовал что- то неладное. На улицах на скамейках сидели женщины, дети, мужчины. Они читали газету и плакали. В газете они только что прочитали об Указе и о том, что немцы будут выселены в Сибирь.
Родители вспоминают: „7 сентября военные машины были пригнаны в с. Витман. Вечером подогнали машину к родительскому дому отца. Дядя Цахеус служил в это время в армии. По рассказам моей матери бабушка Роза сожгла из - за страха все документы. Бабушка, тетя Мария и отец стали грузить свои пожитки в деревянный сундук, в котором раньше находились дедушкины книги: примерно 100 кг муки (3 неполных мешка муки), еду на пол – месяца. 25 кг лука остались дома… При погрузке необходимого моим родственникам помогали некоторые витманцы, депортация которых была запланирована на последующие дни.
Выехали еще до темноты. Доехав до колонии Schönchen (Панинское), солнце спряталось. Проезжая через село, люди увидели стоявших у ворот коров, которые жалобно мычали, их вымена были переполненными. Свиньи визжали, т. к. были голодны. Петухи и куры стояли на подоконниках и кричали и кудахтали. Окна некоторых домов почему - то были открыты. Машина свернула на „Маленькую Волгу“, прозванную народом „остров Сахалин“, образовавшимся у берега реки Волги. У с. Реммлер находилось очень много немцев, вывезенных уже за несколько дней. Депортация началась 3 сентября. Народу было очень много! Ночью с 7 на 8 сентября переночевали на берегу реки Волги, каждая семья у своих вещей. 8 сентября было тепло, дождя, к счастью, не было. В обеденное время подошёл корабль, на который погрузили вскоре людей. Отсюда, из с. Реммлер, уже были отправлены два корабля до г. Энгелса. Это был уже третий корабль. Очень много времени ушло на загрузку и разгрузку пожитков. Корабль был загружен до отказа! Моя мать рассказывает, как она, будучи 9 - летним ребёнком, стояла у борта плывущего корабля, опустив руку в воду. До воды было примерно 40 - 50 см.
Выдержка из книги В. Зоммер: „… солдаты отмечали в списке вступивших на корабль“. При отплытии корабля „собаки, отпущенные с цепи каждым хозяином, выли жалобно и душераздирающе“. (Sommer, Valentina : Das Schicksal… S. 115.)
Во время отплытия третьего корабля один незнакомый немец из с. Витман, стоя у своих мешков, снял фуражку и долго махал ею в сторону родного села.“ Думаете, мы не вернёмся больше обратно?“- спросили его земляки. „Niemals!“,“ Niemals!“ - „Никогда!“, „Никогда!“,- был ответ старого мужчины. (Там же).
Плыли долго, примерно семь часов. Корабль плыл медленно. Вечером прибыли в г.Саратов. Разгрузка тянулась недолго. Депортированные переночевали с 8 на 9 сентября на северной стороне Волги у г. Саратова у мешков. 9 сентября немцев перевезли товарняком на противоположную сторону реки Волги у г. Энгельса. Утром, 9 сентября, моросил мелкий дождик. Людей распределили по группам. У каждой группы был свой ответственный –Vorsteher. Над нашими родственниками ответственным был Моор Пётр Антонович. Он владел русским языком :семья Моор жила также как и семья моего прадедушки раньше в Омской области.
Была дана команда распределяться по эшелонам. В один эшелон должно было вместиться опрелелённое число людей. Эшелон, в котором находились мои родственники, вместил примерно 60 человек. Вот имена глав депортированных семей: Беккер Роза, Ульман Мария, Рупп Роза, Роот Пияда, Моор Пётр Антонович, Зиберт Вера, Моор Иван (отчим Зиберт Веры), Кацендорн Иван (жена Паулина), Майер Иван Антонович, Дейслинг Андрей, Деймонд Ами, Гоффманн Милуша (немецкое имя Эмилия), Эрнст Мария (сестра Милуши Гоффманн, они проживали до замужества в г. Маркштадте), Рудер Саломон (жена Johanna).
В товарняке по обеим сторонам находились нары. Многие люди ели и пили на полу. Немцев везли южной веткой через Киргизию, через станцию Луговая. Ехали всегда степями. Выходили много раз из эшелонов, чтобы справить нужду. Оправлялись в степях. Иногда были и кустики. Иногда товарняк стоял в степи 2 часа. Люди спешили приготовить на костре что - то горячее. Если товарняк внезапно трогался, а еда была ещё не доварена, забегали быстро с полуготовым кушаньем. Отец до сих пор помнит вкус чуть плесневелого хлеба! Некоторые взрослые отставали и догоняли потом своих земляков другими эшелонами. В один из 17 дней долгого путешествия немцам был принесен грибной суп. Грибы - „Schwämme“ на диалекте. Когда они поняли, что это грибы, они их тут же выбросили из окна: вкус грибов был немцам чужим и непонятным … Немцы тогда еще не ценили вкуса грибов.
До районного посёлка Тальменка, „до новой Родины“, эшелон добирался 17 дней. 23 сентября примерно в 12 часов дня депортированные покинули эшелоны. День был пасмурным, моросил надоедливый дождь. От железной дороги витманцы пошли к ветеринарному участку. Здесь они обосновались на короткое время.
Начальники каждого вагона были вызваны в Райисполком. Было решено разместить депортированных немцев в 17 сёлах и в районном центре Тальменка. Моим родственникам и людям, ехавших с ними в одном эшелоне, об этом решении сообщил Моор П. А.. После распределения приезжали мужчины на повозках /телегах из каждой деревни и забирали „новых жителей“. Отец, будучи 11 - летним мальчиком, запомнил из встречавших их мужчин только Даренских Александра. Было очень много телег. В с. Кошелёво людей привезли в два часа ночи в школу. Кошелёвские женщины приготовили им еду. Каждый ел в корридоре, сидя на своих мешках. Уставшие и измождённые за 17 дней поездки в эшелонах, полные страха, переживавшие за родных, не находящихся рядом с ними, к тому же полная неизвестность перед завтрашним днём, - всё это давило и угнетало людей, отныне жителей с. Кошелёво. Немцы, немного знавшие русский язык, общались с русскими. Отец, т. Мария и бабушка были молчаливы. Бабушка, родившись в с. Витман, никуда до сих пор не выезжала. Такого долгого путешествия она никогда еще в своей жизни не делала.
До сих пор немцы благодарны тёплому приёму простых русских людей,накормивших их горячей едой и предоставившим им ночлег. Маруся Лу… ва, избач, тоже выдавала еду. Депортированные переночевали в школе, в корридоре, на полу. В село Кошелёво было распределено 14 семей. Характерно, что за время долгого и трудного пути ни у кого из депортированных ничего не пропало, о воровстве не могло быть и речи.
Первые выселенцы из с. Витман были вывезены на 4 - 5 дней до моих родителей. Их везли до с. Реммлер не на машинах, а на лошадях и на коровах, затем также эшелонами.
Во время войны кошелёвские немцы жили по несколько семей в одном доме. Бабушка, дядя Цахеус и мой отец жили с семьёй Майера Ивана в одном доме, принадлежавшем колхозу. Спали на полу. В одной комнате (20 кв. м) жило 8 человек. Спали все на полу. Ульман Мария жила с дочерьми Бертой, Моникой и Марией в старом доме. Тётя Берта была призвана в трудармию 25 декабря 1942 года. Вернулась она в с. Кошелёво в апреле 1944 года худой, больной и измождённой. Тяжёлый непосильный труд почти стоил ей жизни. Она была отправлена на лесоповал в Красноярский край. В этом доме семья Ульман прожила до 1948 года.
Пятым членом семьи была Роза Рупп, сестра бабушки Ульман. Её дети умерли с голоду в 1931- 1933 гг.. Муж тоже умер. После смерти мужа она ещё несколько раз выходила замуж, но мужья умирали. Роза Рупп умерла в с. Кошелёво от воспаления лёгких в марте 1944 года. Похороны были 19 марта. Мой отец в ворасте 14 лет, Пётр Роот в возрасте 13 лет и Иван Рудер в возрасте 16 лет копали при сильном холоде могилу топорами. Копать лопатой мёрзлую землю было невозможно. Мужчин- немцев в деревне не осталось.
В другой комнате в этом же доме жили Деймонд Ами (Анна- Мария), её дочери Пияда и Ева и внучка Виктория. Виктория была рождена в 1938 году. Её мать принесла девочку своим тёткам. После этого движение из - за предстоявшей депортации было запрещено, поэтому девочка и осталась в семье бабушки. Мать искала дочь многие десятилетия и уже в 70 - ых годах им удалось найти друг друга! Овдовев, Виктория перехала со своими детьми к своей маме в Казахстан, куда женщина была депортирована в 1941году.
Некоторые молодые люди знали немного русский язык и могли освоить новый язык легче. Люди же среднего возраста и старые люди не знали ни одного слова. Общение с русским населением было проблематичным. Моя тётя Виктория пошла однажды в магазин, чтобы купить мыло. Она долго повторяла слово „мыло“, идя в магазин. Споткнувшись, она забыла это слово. Прийдя в магазин, она попросила продавца Перешеина Дмитрия продать ей дыню. Продавец был очень рассержен запросом моей тётушки и начал громко материться и кричать, что дынь в этом магазине на продажу еще никогда не было и быть не может!
Русские люди в с. Кошелёво были ОЧЕНЬ хорошими. Были, конечно, и исключения, но это было редким явлением. Однажды, при похоронах одной немки, одна русская женщина сказала: „Одним немцем меньше!“. Но это было исключением. Кошелёвские жители во время войны тоже очень многое перенесли, к тому же похоронки делали их жизнь еще более невыносимой.
25.12. 1942 года из с. Кошелёво были забраны в трудармию следующие женщины:
Ульман Берта, пробыла 1,5 года. Моя тётя была забрана в трудармию в 16 лет. Она была высокой и крепкого телосложения. По этой причине было решено отправить молодую девушку на лесоповал.
Сестра Нины (Johannine) Ruder Мария;
Мария Кацендорн;
Моор Цицилия;
Рудер Цицилия, примерно 1903 г. р., была забрана из с. Ново – Перуново;
Пияда Вотшель,(кличка);
Рудер Мария (сестра Рудера Саломона);
Пияда Деймонд, примерно 1914 г. р.;
Ева Деймонд, примерно1910 г. р..
Все эти женщины вернулись из трудармии назад к своим родным. Из с. Анисимово было забрано очень много немцев - мужчин. Из них не вернулось 53 человека.

[Vincentia]

Воспоминания моего отца Беккер А. А. Тема: Речные просторы колонии Wittmann- Solothurn.
В 3 км от витмановской горы протекала широкая могучая Волга в направлении колонии Шёнхен. Ширина реки достигала перед селом Витман 3 км, в других местах река была уже, но глубже. Течение реки из - за такой ширины было спокойным. Волга шла изгибами. С правой стороны находилась колония Цюрих, с левой стороны – Щёнхен. Перед Волгой простирались луга = Wiesen. На левой стороне на берегу Волги росли деревья. До Волги в направлении Витмана располагался лес.
Напротив Витмана находились, по словам отца, русские села Рыбино и Кротник, где его отец Беккер А. К. cапожничал.

„Alte Foort“
В пяти км от Щёнхен находилась“ Alte Foort“ , диалект = „Alte Fahrt“ = „старая дорога„ или „старый путь“ и представляла собой водяное пространство шириной примерно 100 метров. Сюда вела маленькая тропинка, берущая свое начало в с. Витман. По правую сторону тропинки стоял когда - то маленький старый колодец, называемый среди витманцев „Brinchen“, (диалект) = “Brunnen“ - колодец. О существовании этого старого колодца мой отец ничего не знал. Об этом рассказал ему один из форумчан, жившем в этой местности.
Отец предполагает, что название „Alte Foort“ было дано еще в те времена, когда поволжские немцы могли чаще сюда выплывать на лодках: улов рыбы был еще лучше, и езда здесь была поактивнее. По этой дороге = „Fahrt“ можно было легко выезжать на гору: берега в этом месте были не крутыми. „Alte Foort“ находилась напротив колонии Витман и соединялась mit dem „Bratewasser“, диалект = “Breitwasser“ - „широкая вода“. На левой стороне, начиная от „Fluss“ и пересекая „побровки“, вода разливалась чуть ли не до колонии Щёнхен. “Bratewasser“ получила своё название от того, что вода здесь широко разливалась и занимала площадь размерами 100 м шириной и 300 м длиной. Её вода стекала in den“ Bisingkatzenzenteich“, представляющий собой водоворот. На правой стороне росли деревья, на левой стороне стояли также деревья и располагалась местность для покосов. Ширина „Широкой воды“ = „Bratewasser“ составляла примерно 80 метров. Место было глубоким. Вода здесь была почти стоячей, она текла спокойно и умеренно и впадала в „Alte Foort“. Весной это место очень разливалось. Здесь было очень много рыбы. До отцовских времен, до 20 -ых годов, здесь был сом. Мой отец думает, что весной в последние десятилетия существования поволжских колоний, сюда, возможно, заплывал сом при разливе Волги.
Между „Alte Foort“ и Schönchen весной после разлива Волги образовывалось много водоемчиков. Это было особенностью витмановской местности. Перед другими колониями водоёмчиков не было. Здесь, в водоёмчиках, водилось много рыбы, например, краснопёрка, щука, лещ.

„Остров Сахалин“ = „Insel Sachalin“.
Недалеко от „Alte Foort“ находился островок, названный поволжскими немцами „Остров Сахалин“. Он располагался между „Alte Foort“ и сёлами Gatting и Lüzern (Remmler).

„Fluss“
„Fluss“ брал свое начало от Волги в Цюрихе и впадал в „Bisingkatzenteich“. Река протекала между лесом и горой. Другого названия у реки не было. Её витманцы называли просто „Река“ = „Fluss“.
Эта речушка была 10 - 15 м шириной и глубиной примерно 50 см. “Fluss“ протекал прямо и шёл в направлении „Bisingkatzenteich“. Мой отец, будучи подростком , приходил сюда иногда за водой, избегая долгих ожиданий в очереди у деревенского колодца. По его словам, витманцы стояли часто по целому часу в очереди за водой.
Параллельно этой речушке шла дорога, называемая „Flussweg“ = „Речная дорога“.

„Bisingkatzenteich“
В отдалении одного метра от реки, vom Fluss, находился „Bisingkatzenteich“. Это был круглый водоём, имеющий форму глобуса или шара диаметром примерно 50 - 60 метров. Teich был очень глубоким и опасным. Воронка шла внезапно в углубление. Глубину этого „крутила“ никто не измерял. На этом месте течения образовали вращательное движение воды . Многие люди обходили это место стороной. Ни дети, ни взрослые здесь не плавали. На это решались лишь некоторые отважные мужчины, хорошо умеющие плавать. По словам отца, сюда приходили иногда некоторые жители колонии, чтобы, например, дать возможность искупаться лошади. „Лошади являются хорошими пловцами“. А восседал на лошади какой - нибудь десятилетний мальчуган. Его просто сажали сверху, он был лёгким, и лошадь шла с ним в этот опасный водоворот купаться. И тут отец добавил шутя, что пожарник тоже пригонял сюда свою лошадь. „Времени у него было достаточно. Пожаров в деревне после 1933 года больше не было“.
Примерно в 3 км от Волги находилась одна из витмановских школ, в которой учились мои родители. Школа находилась на левой стороне (если смотреть в направлении Цюриха).
Кроме „Fluss“ в „Bisingkatzenteich“ впадало и das „Bratenwasser“. „Fluss„ и „Bratwasser“ стыковывались, соединяясь, впадали в „Bisingkatzenteich“. Через обоюдное впадение этих водянных потоков и образовался этот водоворот. Глубина Teich оставалась в те годы загадкой.

В пяти километрах от Schönchen (Paninskoje) возле „Bratewasser“ стояла вода- разлив протяжённостью примерно 300 - 500 м и шириной 80 м-, которая впадала в Волгу. По этой реке шли лодки и корабли. Здесь течение было маленьким, вода была тёплой . Днём сюда бегала детвора. Искупавшись, бежали домой. Времени было немного, но 20 - 30 минут купанию уделить удавалось.
In „Fluss“, в речке, где было мелко, купались в основном маленькие ребятишки.
„В обед на реках было всё забито людьми. Везде купались“, - вспоминает отец.
„Alte Foort“, находящаяся в 300 м налево от „Bratwasser“ в сторону „Paninskoje“, являлась главным местом купания.


Немного о рыболовстве.
„Рыболовством занимались в основном больные люди: плохо видевшие, плохо ходившие и т.д.. Остальные работали“. Но, судя по количеству лодок, а их было, по воспоминаниям отца, примерно 10 штук, витманцы этим промыслом всё - таки занимались. Рыбаки ходили очень рано к реке, возможно, еще до работы и рыбачили удочкой. „За один час налавливали одно ведро“. Лодки приковывали к столбам у причала. У каждого хозяина был свой столб.


Мельница и канал.
Село Витман не имело ни ветряных, ни вальцевых мельниц. Строительство мельницы было необходимо, т. к .население очень быстро росло. “ Выхода не было: людей надо было кормить“.
„ Маленькая мельница“ = „Kleine Mühle“ была построена в 2 км от Витмана и располагалась на правой стороне (взгляд из деревни в сторону Волги). Мельница была бы большим подспорьем для колонистов. Отцу неизвестно, в какое время была построена ветряная мельница. При его жизни она уже не существовала, от неё не осталось ничего, кроме канала, по которому вода продолжала течь спустя десятилетия.
Канал - речушка брал своё начало недалеко от Цюриха и протекал параллельно витмановской горе. Он был метров 8 шириной и 5 км длиной, причём 3 км канала проходило в начале параллельно витмановской горе, а оставшиеся 2 км канала имели форму полудуги и резко сворачивали в сторону Волги, куда канал направлял свои воды. У Цюриха, где канал брал своё начало, Волга была на один метр выше, поэтому вода текла в канал. А поскольку канал был ниже, проток воды по нему усиливался. Вода по каналу протекала быстро и несла свои воды к мельнице для вращения жерновов.
На правую сторону канала строители выбрасывали землю. Здесь и сейчас ещё возвышается гора земли высотой примерно 5 метров. В этом канале отец, мой будучи подростком, купался.
По словам отца, высота витмановской горы составляла примерно 40 м. Высоту горы он вычисляет по стоявшим ещё в 1941 году двум тополям. Деревья стояли под горой рядом с рекой, mit dem Fluss . Уже тогда, перед началом войны, тополя были примерно на десять метров выше горы. Их высота, таким образом, достигала примерно 50 метров.
Судя по своему опыту, отец считает, что вальцевые мельницы мололи муку лучшего качества: пшеница и другие зерновые перемалывались с помощью вальцев лучше. Вальцы были примерно 60 см длиной.
За неимением своей сельской мельницы витманцы вынуждены были доставлять зерно на коровах на мельницу в колонию Бальцер. Об одной из таких поездок я уже рассказывала раньше. Когда дядя Клеменс был в 1938 году расстрелен, обстановка усложнилась. Бабушка, тётя Мария и мой отец проделывали путь до мельницы пешком. Тележка была загружена тремя мешками пшеницы весом в два центнера. Ее приходилось тащить до мельницы колонии Kratzke. Мельница находилась, к счастью, в начале села. Мои родные брали с собой и связку дров (einen Holzbündel), которым мельник топил печи, чтобы вальцы могли вращаться. Мельница была паровой. Отец помнит, как придя, наконец – то, до мельницы, он сначала внимательно осмотрел мельницу, сделав обход вокруг нее и обнаружив за мельницей два больших водоёма, созданных для охлаждения воды, чтобы паровой двигатель = Dampfmaschine могла вращаться. Для осмотра у одиннадцатилетнего было достаточно времени: перед мельницей уже стояло несколько человек в очереди.


Я написала это сообщение, опираясь на рассказ моего отца и на карту, начерченную мною под его диктовку. Возможно, мною допущены маленькие ошибки: я ни разу не была в этих краях. Буду рада добавлениям или поправкам бывавшим там форумчан.
И еще один вопрос к вам, уважаемые форумчане. „ Рыбино“ или „Рыбинское“ называется упомянутое мною село? На карте я нашла „Рыбинское“. Село „Кротник“ не нашла.
Заранее благодарна.

[alexmill53]

до мельницы колонии Kratzke.

Мельница находилась в с. Васильевкe ( Basel ), в народе её называли Kratz, (nicht Kratzke). Надо было пройти из Витмана через Еккерт (Zürich) до Кратц (Basel) и через всё село до другой окраины. Она и сейчас ещё там стоит.

[Vincentia]

Семья Ульман
Мои родители по материнской линии Johannes Uhlmann и Maria Uhlmann( geborene Bäcker) эмигрировали по желанию дедушки в Германию в 1912 году. Священник из с. Витман объяснил им, что в Германии время идет не по старому юлианскому календарю, а по новому григорианскому календарю и что они должны рассчитывать на то, что приедут в Германию на рождественские праздники. Он был прав. Моя мать не помнит, каким видом транспорта они добирались. Дедушка работал на поле. Пахал. Бабушка работала на поле на выращивании табака (также как и в с. Витман), который сдавался затем государству. Позже она часто возмущённо рассказывала о чрезмерной немецкой дисциплине тех времён. Работая на поле, находящемся далеко от места отдыха во время обеденного перерыва, работникам полей приходилось тотчас бросать свою работу при звоне колоколов! И если работы оставалось всего на несколько минут, ты должен был всё бросать и идти на обед! После обеденного перерыва нужно было возвращаться на место работы, заканчивать оставшуюся работу и потом ты был свободен.
После окончания Первой мировой войны многие российские пленные оставались в Германии. Один из них был родом из с. Витман. Он работал с дедушкой на одном поле. Однажды при пахоте пленный (по понятным причинам безымянный) упал с плуга и сломал ногу. Коренные немцы бежали со всех сторон поля к нему на помощь со своими футлярчиками со спиртом. Немцы тотчас предложили пострадавшему натереть ногу спиртом. Но мужчина отклонил этот метод лечения, взял в руку предложенный футляр и выпил содержимое. Он был любителем выпить.
В 1919 году дедушка настоял на возвращении семьи в с. Витман. Бабушка была против. Тетя Аня, их старшая дочь, которой тогда было 9 лет, противилась возвращению в Россию особенно. Судьба несовершеннолетнего ребенка зависела полностью от решения родителей, и она была вынуждена подчиниться воли отца. Как выразились спустя десятилетия ее сыновья, „Возвращение назад в Германию было для нее всю жизнь пределом ее мечтаний“. Т. Аня умерла еще в России. Своим детям она дала немецкие имена.
Путь при возвращении проходил через Польшу. Граница в Польше была закрыта, и семью не пропустили. Семья Ульман находилась шесть недель в плену в городе Lodz. Бабушка трудоустроилась в больнице в качестве санитарки. Через полтора месяца они были вновь отправлены в Германию в г. Гамбург. В этом городе Ульманы прожили 7 лет. Семья выросла. Мария и Иван имели уже пятерых детей : Анна (25. 09. 1910 г. р.), Александр (05. 02. 1921 г. р.), Мария (конец 1922 года), Моника (06. 05. 1928 г. р.), Берта (07. 04. 1926 г. р.). По немецким документам т. Берту звали Гертруд - Елена. Копия свидетельства о рождении, выданное в г. Гамбурге в квартале Алтон, у нас в семье имеется.
Дочь Мария 1922 г. р. умерла в возрасте 8 лет от скарлатины в с. Витман.
Прожив в Германии 14 лет, мои родственники вернулись опять в Поволжье. Тете Берте было 4 месяца. Значит, это было в августе - сентябре 1926 года. Дедушку тянуло опять назад на свою Родину. Вернувшись на Родину и увидев разрушенное с. Витман и его окрестности, он схватился за голову! Бедность, безысходность шокировали его! Дедушка глубоко расскаялся!
Немцы из деревни пришли посмотреть на семью и поговорить. Дедушка спрятал сначала бабушку от односельчан за печкой, а когда она вышла из „убежища“, женщины были удивлены тем, как она хорошо выглядела, на что он ответил шуткой: „ Я обменял ее в Германии!“ Бабушка поправилась за границей, в Поволжье она была всегда худенькой. Из Германии Ульманы привезли много одежды. Среди вещей было пальто, сшитое из хорошего материала. Спустя многие годы, бабушка отдала его на перешивку сыну Александру в портную артель (мастерскую). Она часто ходила туда, надеясь забрать вещь. В августе 1941 года их депортировали, а пальто она так и не получила.
Из Германии было привезено много семейных фотографий. Сохранились только четыре фотографии, остальные пропали. Дети их тоже часто „просматривали“.

Судя по рассказам моих родителей, витманцы часто покидали колонию в поисках лучшей жизни. Многие семьи, например, решались на долгий и тяжелый переезд в Омскую область в конце 19- начале 20 веков и возвращались затем обратно в Поволжье. Многие семьи покидали Россию и эмигрировали в Германию и затем опять же возвращались. И в 40 - ых годах в Витмане появилась „eine neue Welle“ = „ новая волна“ переездов: многие витманцы уехали на Волховстрой. Все эти переезды совершались согласованно, в больших группах, а связь среди витманцев поддерживалась во все времена. Это качество местные немцы называют Zusammengehörigkeitsgefühl = чувство единения.
В начале ХХ века из Витмана в Германию эмигрировало одновременно семь витмановских фамилий:
* Ульман - мои бабушка с дедушкой;
* Беккер - родственники моего отца. Мои родные по отцовской линии в те годы в Германию не эмигрировали;
* Рудер – родители и родственники И. И. Моор;
* Мюллер - дедушка Екатерины Роот (рожд. Schreivogel ), депортированной в 1941 году в с. Лушниково;
* Бааль (Панинское?);
* семья Роот.
Фамилию седьмой семьи мои родители назвать не смогли. Шесть витмановских семей вернулись еще в 20 -30- ых годах в Поволжье. Одна семья осталась в Германии.
Названная выше Екатерина Роот и ее муж Пётр эмигрировали в 90 - ых годах в Германию в Гамбург. Однажды во время церковной службы в одной из католических церквей в Гамбурге пастор назвал очень знакомую для супружеской пары Роот имена, для которых была дана die Messe für die Verstorbene = месса по умершим. Екатерина и Пётр выяснили, кем была отдана месса. И оказалось, что die Messe были отдана двумя сестрами по фамилии Баль (Бааль?). Бывшие витманцы вступили в разговор, в котором выяснилось, что это были дочери седьмой немецкой фамилии, оставшейся в Германии. Замуж дочери не вышли.
Ну а в этом случае местные немцы сказали бы: „ Die Welt ist klein!“ – „Мир мал!“

Моя просьба к форумчанам. Подскажите мне, пожалуйста, где и что можно почитать о реэмиграции поволжских немцев в Поволжье. Я находила случайно в форуме такую тему, будучи гостем форума, но не прочитала. Теперь интерес увеличился, а тему не найду. Заранее благодарна вам.

[Anna123]

И в 40 - ых годах в Витмане появилась „eine neue Welle“ = „ новая волна“ переездов: многие витманцы уехали на Волховстрой.

Наступило очень тяжёлое время, аресты из - за непослушания и обвинения в антисоветской пропаганде, голод. Оставаться в селе стало небезопасно и большая группа витманцев покинула село и направилась в сторону Волховстроя. Отец рассказывал : «В одну ночь вся наша семья на подводах двинулась в направлении Феодосии, там мой отец работал на шахте, подвозил уголь на осле. Работа была тяжёлая, а условия работы плохие, там отец заболел. Через некоторое время в поисках работы, да и зная, что много витманцев обосновались в Волховстрое, вся семья переехала в Волховстрой. Там началась большая стройка, строился большой завод Волховской ГЭС (Волховстрой), который строился с 1918 по 1926 года и был первой крупной ГЭС в России. Там нужны были рабочие руки. Два взрослых брата, Семён и Иосиф, работали на этом заводе. В Волховстрое отец работать уже не смог, он заболел и умер в 48 лет там же в Волховстрое в 1933 году от болезни печени, так стояло в свидетельстве о смерти. Тогда многие витманские семьи покинули Витман в поисках работы. Среди них фамилии : Meier (мой дед Johannes Meier mit Söhnen Simon und Joseph), Sommer, Leifried, Dechant, Uhlmann, Schumacher, Georg Meier, Jakob V. Georg Ruder, 1877 und Paulina V. Anton Ruder, geb. Meier, 1878-1934 in Wolchovstroj; Walinger, Ruder, Schneider, Haas, König, Engel, Bittel, Hepp и другие.

По одной версии, по возвращении назад им было отказано в дальнейшем проживании в Витмане. Некоторые семьи, из вернувшихся, уехали в Казахстан и Уральскую область. По другой, вернувшись в Витман, они вступали в колхоз. Так было с моими. Отец вспоминает : “Моя мама и я, брат Семён с семьёй, вернулась из Волховстроя в Витман, это был 1936 год, и пошли работать в колхоз. Витман был разделён на два колхоза «Боец» и «Сталинец». Семён и мама работали в колхозе «Боец». Мама работала на выращивании табака. Второй сын, Иосиф, остался в Волховстрое и работал там на заводе до начала войны».

[Anna123]

[Anna123]

[Anna123]

На первом фото - витманцы в Волховстрое. Волховстрой 1934 г. Справа Майер geb.Вааль (1895-1936) (сидит).
На втором - печальное событие в семье Sommer.
Волховстрой 1935-36 годы. Sommer Friedrich, Dorothea, Tochter Theresia, Sommer Katharina.

[Vincentia]

Большое спасибо, Анна, за второе фото! Это близкие родственники моего отца. О всех персонах на этой фотографии я писала в своих сообщениях (08. 06., 17. 07., 31. 07.). Одному из братьев Зоммер также отказали в трудоустройстве в с. Витман. Мои родители и сейчас еще поддерживают отношения с семьёй Зоммер. Мой дядя Клеменс жил у них, когда работал в 1937 году на Волховстрое. Зоммеры были замечательными людьми. За неимением своего дедушки мы, дети, называли д. Фридриха "павлодарский дедушка", (а т. Доротея "павлодарская бабушка").

[Anna123]

Большое спасибо, Анна, за второе фото!

К сожалению не могу его увеличить. Нет оригинала фото.

[Vincentia]

Из расказов моих родителей Беккер А. А. и Беккер М. И.
Семья Мюллер
Глава семьи : Müller Heinrich. Жена: Katharina. Сыновья: Hannes и Peter. Дочери: Paulina (после замужества Schreivofel) и Maria.
Семья Мюллер эмигрировала за границу, скорее всего, с семьёй Ульман и другими пятью витманскими фамилиями. Эмиграция проводилась организованно и продумано. Витманцы селились в Германии в одной и той же местности и поддерживали тесный контакт. После реэмиграции Мюллеры обосновались в Подмосковье. Возможно, они не хотели возвращаться в с. Витман . Отец мой предполагает, что Heinrich знал русский язык: без знания русского языка жить в Подмосковье было бы сложно. Возможно, семья Мюллер тоже жила когда - то в Омской губернии. В Витмане немцы не предавали большого значения изучению русского языка. В Подмосковье семья Мюллер прожила до 1938 – 1939 годов и всё - таки вернулась опять на свою первоначальную Родину. „В 37 году его бы сразу спрятали“, - выражается мой отец. Когда Мюллеры вернулись в Поволжье, моего дедушки Беккер А. К. уже не было…
По возвращении семьи Мюллер из Подмосковья в с. Витман семья была принята очень доброй семьёй в свой дом, где им была отведена маленькая комнатушка. Дом стоял на первой улице. Фамилию этих людей мои родители не помнят. Жителей с. Витман называли большей частью по кличкам. „ Krubbels“ Feder Sasch – так именовали отца семьи витманцы . „Krubbel „ – кличка, „Feder Sasch“- дядя Саша. Возможно, их фамилия была Hammerschmidt. Feder Sasch работал в с. Витман трактористом.

Время после депортации.
Семья Мюллер была депортирована в с. Лушниково, а мои родные в с. Кошелево. Оба села относились к одному колхозу.
Heinrich работал в с. Лушниково сапожником. Для сапожной в его доме была отведена одна комнатушка. Мужчина имел свою швейную машинку. Обувные колодки – Laast, Last? (диалект) стояли у него в углу на полочке. Heinrich шил сапоги и туфли, а мой отец навещал его. Это было уже после депортации в конце зимы 1942 года. Он приходил к сапожнику и наблюдал „молчком“ за его работой с целью выучиться этому ремеслу и обеспечивать своих родных- маму, брата и себя обувью. Его сестренка Мария незадолго до этого умерла в с. Кошелёво в 16 - летнем возрасте.
Сапожничество в те времена имело огромное значение: зимы в Сибири в то время были суровыми и продолжительными. По рассказам отца, не каждый житель с. Кошелево имел зимнюю обувь. Многие мужчины не могли выйти даже на работу, т. к. им нечего было обуть. Посещения отцом сапожника имели свои плоды. Отец мой всегда мог починить сапоги или подшить новую подошву к валенкам в Сибири. Он умел и катать валенки. В с. Кошелево была пимокатка, где жители села могли поочередно катать своим семьям валенки.
Оба сына Генриха и Катарины Мюллер были призваны в трудармию из с. Лушниково. Пётр умер от болезни лёгких. Иван работал в Кемерово в шахте. Их отец, к счастью, не был призван в трудармию по возрасту.
Примерно в 1951 - 1952 годах Heinrich был осуждён и попал в тюрьму. Сначала он был вызван на допрос в р. п. Тальменка. Он находился в милиции в отдельной комнате, высоко огражденной досками. После допроса мужчина был отправлен по железной дороге в г. Барнаул. Причиной ареста было, по словам родственников Генриха - Heinrich-, эмиграция в 20 –ых годах в Германию. Что в действительности за этим крылось, останется неизвестным. Heinrich не вернулся из тюрьмы, он умер послетрёхгодичного заключения. Его жена, овдовев, перехала жить к сыну Ивану. Там же и умерла. Все эти подробности мой отец знает от членов семьи Генриха.
Гонениям из - за проживания в Германии подвергалась и семья Ульман. Мой дедушка был расстрелен в 1938 году по обвинению в шпионаже. По словам Ульманов, его сначала мучили полгода, а потом расстреляли в возрасте 54 лет.
О семье Рудер и семье Беккер Ивана, тоже эмигрировавших в начале прошлого века в Германию, у меня пока очень мало информации. Возможно, я узнаю о них больше после телефонных разговоров с потомками одной семьи. В Германии, к счастью, проживает ещё несколько старожилов с. Витман.